Скачать бесплатную работу можно по короткой ссылке. Ознакомится с содержимым можно ниже.
1. Динамика развития «хищного» типа
1.1. Динамика развития образа Версилова
1.2. Динамика развития образа Ставрогина
1.3. Образ князя Валковского как героя — «хищника»
1.4. Динамика развития «хищного» типа в рукописных редакциях к роману «Идиот»
2. Специфика «хищного» типа
«Хищный» тип, как правило, принадлежит к помещичье-дворянским, аристократическим кругам. Именно с этим социальным классом связана важнейшая для Достоевского тема отрыва от народной почвы и, как ее следствия, утраты христианской веры. Поэтому герой-«хищник» таит в себе зло и способность к преступлениям.
Образ «хищного» типа во многом напоминает героя-либертина, описание которого дал Л. Геллер в статье «Печоринское либертинство». Автор следующим образом дает характеристику этому типу: «Либертин утверждает себя только через других и добивается не символической, а реальной власти; он не пропускает ни одной возможности войти в любовную связь, стремится к быстрому овладению и насыщению женщиной, составляет строгую иерархию отношений с женщинами, по возрасту, социальному положению, доступности, опыту и т.д.» В связи с этим сопоставим либертинский и «хищный» тип.
Версилов: соблазнил Лидию Ахмакову
Ставрогин: изнасиловал девочку Матрешу, соблазнил Лизу
Валковский: соблазнил и увез заграницу дочь Смита, чтобы завладеть его деньгами
Князь Мышкин: насилует Миньону, отравляет Жену, совершает воровство.
Итак, герой — «хищник», как и либертин, характеризуется подчеркнутым эротизмом, а также скандальной славой, интригами вокруг него. Общими доминантами характера являются гордость и тоска.
Эти два типа также лишены главной черты, которая позволила бы их назвать «героями»: “… обладая большими задатками Героя, как герои не состоялись именно в силу отсутствия у них внутренней цельности…»
Таким образом, «хищный» тип близок к героям печоринского ряда, которых характеризует «…внутренняя нецельность, неравенство самим себе».
Однако двойственность героев печоринского типа не тождественна двойственности «хищного» типа Достоевского. Главной причиной внутренней раздвоенности печоринского типа является то, что он, «…наделенный всеми задатками Героя, оказался не в своем, а в «нашем» времени». Природа двойственности героя — «хищника» иная. Характеры героев Достоевского формируются на основе их внутреннего мира, а с другой стороны, на основе идеи, воплощенной им.
«Хищный» тип представляется Достоевскому как дальнейшее развитие того, что было заложено в подпольном человеке – веры в своеволие как высший принцип.
Для «хищного» типа характерна сила и слабость одновременно. Несмотря на то, что в окончательной редакции романа «Идиот» «хищник» уже не представлен, но эта его характерная черта воплотилась в имени и фамилии героя – Лев Мышкин. Лев – это кошка. Неизбежно при упоминании имени главного героя возникает ассоциация с игрой «кошки-мышки». То есть герой и внешне, и по характеру очень похож на Льва, но он именно Лев Мышкин – лев поверженный, умаленный, посрамленный, лев, лишенный своей царственной силы.
Именно «хищный» тип становится Князем Христом. Очевидно, трансформация «хищного», нравственно нездорового типа, в Князя Христа – идеала Достоевского, связана с известной формулой писателя об эволюции личности: только после нравственной катастрофы, падения, опустившись на самое его дно, человек может отскочить от этого дна и возвысится духом, стать духовно совершенным.
«Хищный» тип внутренне раздвоен: он жаждет веры и безверия, ибо он одновременно верит и в великую мысль, и убежден в «утрате и глупости всякого идеала и в проклятии косности во всем нравственном мире».
Излюбленный психологический тип Достоевского — антиномический, в душе которого живут одновременно независимые, а иногда противоположные эмоции, мысли, убеждения. В антиномичности кроме трагизма есть еще и «уживчивость» — подловатость, способность приспосабливаться к разным и противоположным обстоятельствам. Версилов: меня ничем не разрушишь, ничем не истребишь, ничем не удивишь, я живуч, как дворовая собака». Достоевский называет это широкостью, писатель хотел бы освободиться от этой широкости, сделать героев цельными, нравственно здоровыми.
